Святой Петр Афонский: история и вымысел. Преподобный петр афонский
Житие преподобного Онуфрия Великого, жившего в IV веке, написано его современником - монахом одного из Фиваидских монастырей, преподобным Пафнутием, посетившим святого и похоронившем его, в чем ему помогли два льва из пустыни. Сохранились предания, что святой Онуфрий уже с рождения творил чудеса, не сгорев в огне, и что его отец, персидский царь, вразумленный Ангелом, отнес новорожденного сына в пустынный монастырь, где Онуфрия до трехлетнего возраста выкармливала лань.
Когда отроку исполнилось семь лет, с ним произошло чудо. Ключарь монастыря каждый день давал ему кусок хлеба. Святой Онуфрий после этого шел к иконе Пресвятой Богородицы с Превечным Богомладенцем на руках и в ангельской простоте делился с Ним хлебом, говоря: “Ты такой же Младенец, как и я, но ключарь не дает Тебе хлеба, поэтому возьми и ешь”. Младенец Иисус протягивал ручки и брал у святого хлеб. Однажды ключарь заметил это чудо и сказал о нем игумену. Игумен велел ничего не давать Онуфрию, а послать его за хлебом к Иисусу. Святой, повинуясь словам ключаря, стал на колени и, обращаясь к Богомладенцу на иконе, сказал: “Ключарь не дал мне хлеба, а послал за ним к Тебе. Дай мне хоть кусочек, а то я проголодался”. Иисус Христос дал ему чудесный хлеб, притом столь большой, что Онуфрий едва донес его игумену. Весь монастырь прославил Бога, дивясь благодати, почившей на святом Онуфрии.
Рассказывают также, что, прежде своего удаления во внутреннюю пустыню, святой Онуфрий провел какое-то время в Иерусалиме, живя на “земле горшечника”, купленной ценой крови Спасителя, и вымолил это место. Сейчас здесь находится монастырь Святого Онуфрия.
Рассказ преподобного Пафнутия об Онуфрии Великом и других пустынниках
Однажды, когда я пребывал в безмолвии в монастыре своем, пришло ко мне желание пойти во внутреннюю пустыню, чтобы видеть, есть ли там инок, более меня работающий Господу. (Внутренняя или Скитская пустыня лежала на несколько суток пути далее пустыни общежительных монастырей. Эта была дикая песчаная пустыня, где только изредка встречались ключи с водой; сюда не было и проторенной дороги, так что путь направляли по течению звезд.)
Встав, я взял с собой немного хлеба и воды и отправился в путь. Я вышел из монастыря своего, никому ничего не сказав, и шел четыре дня, не вкушая ни хлеба, ни воды, и дошел до некоторой пещеры, закрытой со всех сторон и имевшей только одно небольшое оконце. Я простоял у окна в продолжение часа, надеясь, что, по обычаю иноческому, ко мне кто-либо выйдет из пещеры и преподаст мне приветствие о Христе; но так как мне никто ничего не говорил и не открывал дверей, то я сам их открыл, вошел и высказал благословение. В пещере я увидел некоего старца, сидевшего и как бы спящего. Я снова высказал ему благословение и прикоснулся к его плечу, намереваясь его разбудить, но тело его было, как прах земной. Осязав его руками, я убедился, что он умер уже много лет тому назад. Увидав одежду, висевшую на стене, я прикоснулся к ней - и была она, как прах в руке моей. Тогда я снял с себя свою мантию и покрыл ею тело умершего, затем, выкопав руками яму в песчаной земле, похоронил тело подвижника с обычным псалмопением, молитвой и слезами. Потом, вкусив немного хлеба и испив воды, я подкрепил свои силы и переночевал при могиле того старца.
На следующий день утром, сотворив молитву, я отправился в дальнейший путь к внутренним пустыням. Идя в течение нескольких дней, я натолкнулся на другую пещеру. Услыхав около нее человеческие крики, я подумал, что в той пещере, вероятно, жил кто-нибудь, и постучал в дверь. Не получив ответа, я вошел внутрь пещеры и, не найдя здесь никого, вышел наружу, помышляя про себя, что здесь, вероятно, живет один из рабов Божиих, ушедший в это время в пустыню. Я решил ждать его на этом месте и пробыл в ожидании весь день, все время воспевая псалмы Давидовы. То место показалось мне очень красивым: здесь росла финиковая пальма с плодами, протекал небольшой источник воды. Я весьма дивился красоте места того и желал сам здесь жить, если бы это было для меня возможно.
Когда день начал уже склоняться к вечеру, я увидел стадо буйволов, шедших по направлению ко мне; увидал также и раба Божия, шедшего среди животных (то был Тимофей пустынник; память в этот же день ). Когда стадо приблизилось ко мне, то я увидел мужа без одежды, прикрывавшего наготу тела своего лишь одними волосами. Подойдя к тому месту, на котором я стоял, и посмотрев на меня, человек тот принял меня за духа и привидение, и стал на молитву, ибо многие нечистые духи искушали его привидениями на месте том, как он сам рассказал мне потом об этом. Я же сказал ему: “Чего ты устрашился, раб Иисуса Христа, Бога нашего? Посмотри на меня и на следы от ног моих, и знай, что я такой же человек, как и ты; удостоверься осязанием, что я - плоть и кровь”. Убедившись, что я действительно человек, он утешился и, возблагодарив Бога, сказал: “Аминь”.
Потом подошел ко мне, облобызал, ввел в свою пещеру и предложил для вкушения финиковые плоды; подал и чистой воды из источника, и сам вкусил ради меня; потом же спросил: “Каким образом ты пришел сюда, брат?” Я отвечал: “Желая видеть рабов Христовых, подвизающихся в сей пустыни, я вышел из монастыря моего и пришел сюда; и Бог сподобил меня видеть твою святость”. Потом я спросил: “Как ты, отче, пришел сюда? Сколько лет подвизаешься в этой пустыне, чем питаешься и почему ходишь нагим и ничем не одеваешься?”
Тогда он поведал мне о себе следующее: “Сначала я жил в одной из фиваидских киновий, проводя жизнь иноческую и усердно служа Богу. Я занимался тканьем. Но во мне явился помысл: выйди из киновий и живи один, трудись, подвизаясь, дабы воспринять от Бога большую мзду, ибо ты можешь от плода рук своих не только сам питаться, но и нищих питать и давать покой странствующим братиям. Вняв с любовью своему помыслу, я ушел из братства, построил себе келию близ города и упражнялся в своем рукоделии; для меня было всего достаточно, ибо трудами рук своих я собирал все необходимое для себя; ко мне приходили многие, требовавшие изделий рук моих и приносили все необходимое; я давал приют странникам, избыточествующее же раздавал нищим и нуждающимся. Но моему житью позавидовал враг спасения нашего, диавол, всегда со всеми воюющий; желая погубить все труды мои, он внушил некоей женщине прийти ко мне ради моего рукоделия и просить меня приготовить полотно; приготовив, я отдал его ей. Потом она попросила меня приготовить ей еще полотна; и случилась между нами беседа, явилось дерзновение; зачав грех, мы родили беззаконие; и пребывал я с ней в течение шести месяцев, греша все время. Но, наконец, помыслил про себя, что ныне или завтра меня постигнет смерть и я буду мучиться вечно. И сказал себе: “Увы мне, душа моя! Лучше тебе бежать отсюда, дабы спастись от греха и вместе с тем от муки вечной!” Поэтому, оставив все, я тайно убежал оттуда и пришел в эту пустыню. Дойдя до места сего, я нашел эту пещеру, источник и финиковую пальму, имевшую двенадцать ветвей; каждый месяц одна из ветвей рождает такое количество плодов, которого вполне хватает для пропитания моего в продолжение тридцати дней. Когда же оканчивается месяц и вместе с тем плоды на одной ветви, тогда созревает другая ветвь. Так, благодатью Божиею, я питаюсь и ничего другого не имею в своей пещере. И одежды мои, от долгого времени придя в ветхость, уничтожились, по истечении многих лет (ибо я уже 30 лет подвизаюсь в пустыне этой) выросли на мне волосы, как ты видишь; они заменяют для меня одежду, прикрывая наготу мою”.
Выслушав все это от подвижника (повествует Пафнутий), я спросил его: “Отче! Вначале твоих подвигов на этом месте, испытывал ли ты какие препятствия или нет?” Он отвечал мне: “Я претерпел бесчисленные нападения бесов. Много раз они вступали в борьбу со мной, но не могли одолеть, ибо мне помогала благодать Божия; я противился им знамением крестным и молитвой. Кроме вражьих нападений, моим подвигам препятствовала еще болезнь телесная; ибо я так страдал желудком, что падал на землю от сильной боли; я не мог творить своих обычных молитв, но, лежа в пещере своей и валяясь по земле, с большими усилиями совершал пение и совершенно не имел сил выйти из пещеры. Я молился Богу милосердному, чтобы Он дал мне прощение грехов ради болезни моей. Однажды, когда я сидел на земле и тяжко страдал желудком, я увидал честного мужа, стоявшего предо мной и сказавшего мне: “Чем ты страдаешь?” Я же едва мог ответить ему: “Я страдаю, господин, желудком”. Он сказал мне: “Покажи мне, где болит”. Я показал ему. Тогда он простер руку и положил ладонь на больное место, - я тотчас выздоровел. Он же сказал мне: “Вот ты теперь здоров, не греши же, чтобы тебе не было хуже, но работай Господу и Богу твоему отныне и до века”. С того времени я не болею, по милости Бога, славя и хваля милосердие Его”.
В такой беседе (говорит Пафнутий) я провел с тем преподобным отцом почти всю ночь: утром же встал на обычную молитву. Когда наступил день, я начал усердно просить того преподобного отца позволить мне жить или близ него, или где-либо отдельно поблизости от него. Он же сказал мне: “Ты, брат, не вынесешь здесь демонских напастей”. По этой причине он и не позволял мне остаться при нем. Я просил его также сказать мне свое имя. И сказал он: “Имя мое Тимофей. Поминай меня, брат возлюбленный, и моли обо мне Христа Бога, да явит Он мне до конца милосердие Свое, которого сподобляет меня”.
Я, говорит Пафнутий, припал к ногам его, прося его помолиться обо мне. Он же сказал: “Владыка наш Иисус Христос, да благословит тебя, да сохранит тебя от всякого искушения вражеского и да наставит тебя на путь правый, дабы ты беспрепятственно достиг святости”. Благословив, преподобный Тимофей отпустил меня с миром. Я взял из рук его себе в путь финиковые плоды, почерпнул воды из источника в свой сосуд, потом, поклонившись святому старцу, ушел от него, прославляя и благодаря Бога.
На возвратном пути оттуда спустя несколько дней я пришел в пустынный монастырь и остановился в нем, дабы отдохнуть и пробыть некоторое время. Со скорбью я помышлял в себе: какова жизнь моя? каковы подвиги мои? Моя жизнь не могла быть названа даже тенью сравнительно с житием и подвигами этого великого угодника Божия, которого я сейчас видел. Я пробыл немало дней в таковых размышлениях, желая подражать в богоугождении тому праведному мужу. По милосердию Божию, подвигшему меня позаботиться о душе своей, я не обленился снова идти во внутреннюю пустыню непроходимым путем - той дорогой, где жил варварский народ, называемый мазиками. Я хотел узнать, есть ли еще другой такой пустынник, служивший Господу. Я очень хотел найти его, для пользы души своей.
Отправляясь в путь, я взял с собой немного хлеба и воды, которых хватило на непродолжительное время. Когда же хлеб и вода закончились, я восскорбел, ибо не имел пищи, однако крепился и шел еще четыре дня и четыре ночи без пищи и пития, так что весьма изнемог телом. Упав на землю, я стал ожидать смерти. Тогда я увидел святоподобного, прекрасного и пресветлого мужа, подошедшего ко мне, - возложив свою руку на уста мои, он стал невидим. Тотчас я ощутил в себе такую крепость сил, что мне не хотелось ни есть, ни пить. Встав, я снова пошел во внутреннюю пустыню и прошел еще четыре дня и четыре ночи без пищи и пития; но вскоре опять стал изнемогать от голода и жажды. Воздев руки к небу, я помолился Господу и снова увидел того же мужа, который подошел ко мне, коснулся рукой своей уст моих и стал невидим. От сего я получил новую силу и отправился в путь.
На 17-й день своего путешествия я подошел к некоей высокой горе. Утрудившись от пути, я сел у ее подножия, дабы немного отдохнуть. В это время я увидел мужа, приближавшегося ко мне и очень страшного на вид: он весь был покрыт волосами, как зверь, при этом волосы его были белы как снег, ибо он от старости поседел. Волосы его головы и бороды были очень длинны,- доходили даже до земли и покрывали все тело, как некая одежда; бедра же его были опоясаны листьями пустынных растений. Когда я увидал сего мужа, приближавшегося ко мне, то пришел в страх и побежал на скалу, находившуюся наверху горы.
Он же, дойдя до подножия горы, сел в тень, намереваясь отдохнуть, ибо весьма утрудился от зноя, а также и от старости. Посмотрев на гору, он увидел меня и, обратившись ко мне, сказал: “Подойди ко мне, человек Божий! Я такой же человек, как и ты; я живу в пустыне сей, подвизаясь Бога ради”. Я (говорит Пафнутий), услыхав это, поспешил к нему и пал к ногам его. Он же сказал мне: “Поднимись, сын мой! Ведь и ты раб Божий и друг святых Его; имя же твое Пафнутий”.
Я встал. Тогда он приказал мне сесть, и я сел с радостью близ него. Я начал его усердно просить сказать мне свое имя и описать мне свою жизнь: как он подвизается в пустыне и как много времени живет здесь. Уступая моим неотступным просьбам, он начал свое повествование о себе так:
Имя мое Онуфрий; я живу в этой пустыне 60 лет, скитаясь по горам. Доселе я не видал ни одного человека, ныне вижу лишь тебя одного. Раньше я жил в одном честном монастыре, называвшемся Эрити и находившемся близ города Гермополя, что в Фиваидской области. В монастыре том проживает сто братий; все они живут в полном единодушии друг с другом, проводя общую согласную жизнь в любви о Господе нашем Иисусе Христе. У них общая пища и одежда; они проводят безмолвную постническую жизнь в мире, славя милость Господню. Во дни своего детства я как новоначальный был наставляем там святыми отцами усердной вере и любви к Господу, а также поучался и уставам иноческого жития. Я слышал, как они беседовали о святом пророке Божием Илии, как он, укрепляемый Богом, жил, постясь, в пустыне; слышал также и о святом Предтече Господни Иоанне относительно его жизни в пустыне до дня явления своего Израилю. Слышав все это, я спросил святых отцов: “Что же, значит, те, кто подвизаются в пустыне, больше вас в очах Божиих?” Они же отвечали мне: “Да, чадо, они больше нас; ибо мы видим ежедневно друг друга, совершаем соборно церковное пение с радостью; если захотим есть, то имеем уже готовый хлеб, точно также, если захотим пить, имеем готовую воду; если случится кому-либо из нас заболеть, то таковой получает утешение от братии, ибо мы живем сообща, друг другу помогаем и служим ради любви Божией; живущие же в пустыне лишены всего этого. Если с кем-либо из пустынножителей случится какая-либо неприятность, кто его утешит в болезни, кто ему поможет и послужит если на него нападает сила сатанинская, где он найдет человека, который ободрит его ум и преподаст ему наставление, так как он один? Там, чадо, несравненно больший труд, нежели у нас, живущих сообща; предпринимающие пустынную жизнь начинают служить Богу с большим усердием, налагают на себя более строгий пост, подвергают себя голоду, жажде, зною полуденному; великодушно претерпевают холод ночной, крепко сопротивляются козням, наносимым невидимым врагом, всячески стараются победить его, с усердием стараются пройти тесный и прискорбный путь, ведущий во Царствие Небесное. По этой причине Бог посылает к ним святых Ангелов, которые приносят им пищу, изводят воду из камня и укрепляют их. Если же кто из них и не сподобляется лицезрения ангельского, то во всяком случае не лишается невидимого присутствия Ангелов Божиих, которые охраняют такого пустынника во всех путях его, защищают от наветов вражьих, способствуют такому в добрых делах его и приносят Богу молитвы пустынника. Если с кем-либо из пустынников случается какая-либо нечаянная напасть вражья, то он воздевает руки свои к Богу, и тотчас ниспосылается ему помощь свыше и отгоняются все напасти ради чистоты его сердечной. Все это я, смиренный Онуфрий, слышал в своем монастыре от святых отцов, и от слов сих усладилось сердце мое и во мне явилось непреодолимое желание идти в пустыню.
Встав ночью и взяв немного хлеба, так что его едва хватило бы на четыре дня, я вышел из монастыря, возложив все надежды свои на Бога, и пошел дорогой, ведущей к горе, намереваясь идти отсюда в пустыню. Лишь только я начал входить в пустыню, как увидал перед собой ярко сиявший луч света. Испугавшись, я остановился и начал уже помышлять о возвращении в монастырь. Между тем луч света приближался ко мне, и я слышал из него голос, говоривший: “Не бойся! Я Ангел, ходящий с тобой от дня рождения твоего, ибо я приставлен к тебе Богом, дабы хранить тебя; мне было повеление от Господа вести тебя в пустыню. Будь совершен и смирен сердцем перед Господом, с радостью служи Ему, я же не отступлю от тебя до тех пор, пока Создатель не повелит мне взять душу твою”.
Сказав это из светлого луча, Ангел пошел впереди меня, я же с радостью последовал за ним. Пройдя около шести или семи миллиарий, я увидал довольно просторную пещеру; в это время луч света ангельского исчез из глаз моих. Подойдя к пещере, я пожелал узнать, нет ли там какого человека. Приблизившись к дверям, я, по обычаю иноческому, воззвал: “Благослови!” И увидел я старца, видом честного и благообразного; на лице и во взгляде его сияла благодать Божия и духовная радость. Увидав сего старца, я пал к ногам его и поклонился ему. Он же, подняв меня рукой своей, поцеловал и сказал: “Ты ли это, брат Онуфрий, споспешник мой о Господе? Войди, чадо, в мое жилище. Бог да будет Помощником твоим; пребывай в звании своем, совершая добрые дела в страхе Божием”.
Войдя в пещеру, я сел и пробыл с ним немало дней; я старался научиться от него его добродетелям, в чем и успел, ибо он научил меня уставу жития пустыннического. Когда же старец, увидел, что дух мой уже был просвещен настолько, что я понимал, каковы должны быть дела, угодные Господу Иисусу Христу; увидав также, что я укрепился к бесстрашной борьбе с тайными врагами и страшилищами, которые имеет пустыня, старец сказал мне: “Поднимись, чадо; я поведу тебя в другую пещеру, находящуюся во внутренней пустыне, живи в ней один и подвизайся о Господе; ибо для сего Господь и послал тебя сюда, чтобы ты был насельником пустыни внутренней”.
Сказав так, он взял меня и повел в самую внутреннюю пустыню. Шли же мы четыре дня и четыре ночи. Наконец, на пятый день нашли небольшую пещеру. Тот святой муж тогда сказал мне: “Вот то место, которое уготовано Богом для твоих подвигов”. И пробыл старец со мной 30 дней, поучая меня доброделанию; потом, поручив меня Богу, пошел обратно к месту своих подвигов. С тех пор он приходил ко мне один раз в год и навещал меня ежегодно, до преставления своего Господу. В последний год он преставился ко Господу, быв у меня по обычаю своему; я же плакал весьма много и похоронил тело его близ моего жилища.
Потом я, смиренный Пафнутий, спросил его: “Отче честный! Многие ли труды предпринял ты в начале твоего прибытия в пустыню?”
Блаженный старец отвечал мне:
Имей мне веру, возлюбленный брат мой, что я предпринял столь тяжелые труды, что уже много раз отчаивался в жизни своей, считая себя близким к смерти, ибо я изнемогал от голода и жажды; с самого начала прибытия в пустыню я не имел ничего из пищи и питья, случайно разве только я находил пустынное зелье, которое и было мне пищей; жажду же мою прохлаждала только роса небесная; жар солнечный жег меня днем, ночью же я мерз от холода: тело мое покрывалось каплями дождевыми от росы небесной; чего другого я не претерпел, каких трудов и подвигов не предпринял в этой непроходимой пустыне? Пересказать о всех трудах и подвигах невозможно, да и неудобно оповещать то, что человек должен творить наедине ради любви Божией. Благий же Бог, видя, что я всего себя посвятил постническим подвигам, обрекши себя на голод и жажду, приказал Ангелу своему заботиться обо мне и приносить мне ежедневно немного хлеба и воды для укрепления тела моего. Так был питаем я Ангелом в продолжение 30-ти лет. По истечении же их, Бог дал мне более обильное питание, ибо близ пещеры моей я нашел финиковую пальму, имевшую 12 ветвей; каждая ветвь отдельно от других приносила плоды свои, - одна в один месяц, другая в другой, до тех пор, пока не оканчивались все 12 месяцев. Кроме того, по повелению Божию, потек близ меня и источник живой воды. И вот уже другие 30 лет я подвизаюсь с таким богатством, иногда получая хлеб от Ангела, иногда же вкушая финиковые плоды с кореньями пустынными, которые, по устроению Божию, кажутся мне более сладкими, нежели мед; воду же я пью из сего источника, благодаря Бога; а более всего я питаюсь и напояюсь в сладость словами Божиими, как и написано: не хлебом одним будет жить человек, но всякий словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4:4).
Когда Онуфрий говорил все это, я (повествует Пафнутий) весьма дивился чудному житью его. Потом снова спросил его: “Отче, каким образом ты причащаешься пречистых Христовых Тайн в субботу и в день воскресный?”
Он отвечал мне: “Ко мне приходит Ангел Господень, который и приносит с собой пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не ко мне только одному приходит Ангел с причастием божественным, но и к прочим подвижникам пустынным, живущим ради Бога в пустыне и не видящим лица человеческого; причащая, он наполняет сердца их неизреченным веселием. Если же кто-либо из сих пустынников пожелает видеть человека, то Ангел берет его и поднимает к небесам, дабы он видел святых и возвеселился, и просвещается душа такого пустынника, как свет, и радуется духом, сподобившись видеть блага небесные; и забывает тогда пустынник о всех трудах своих, предпринятых в пустыне. Когда же подвижник возвращается на свое место, то начинает еще усерднее служить Господу, надеясь получить на небесах то, что он сподобился видеть”.
Обо всем этом беседовал со мной Онуфрий (говорит Пафнутий) у подножия той горы, где мы встретились. Я же преисполнился великой радости от такой беседы с преподобным и также забыл все труды путешествия своего, сопряженные с голодом и жаждой. Укрепившись духом и телом, я сказал: “Блажен человек, сподобившийся видеть тебя, святой отче, и слышать прекрасные и сладчайшие слова твои!” Он же сказал мне: “Встанем же, брат, и пойдем к жилищу моему”. И поднявшись, мы пошли.
Я (говорит Пафнутий) не переставал дивиться благодати преподобного старца; пройдя два или три миллиария, мы подошли к честной пещере святого. Вблизи нее росла довольно большая финиковая пальма и протекал небольшой источник живой воды. Остановившись около пещеры, преподобный помолился. Окончив молитву сказал: “Аминь”. Потом сел, предложил также и мне сесть рядом с собой. И беседовали мы, поведав друг другу о милостях Божиих. Когда день начал склоняться к вечеру и солнце обращалось уже на запад, я увидел чистый хлеб, лежавший между нами, и приготовленную воду. И сказал мне тот блаженный муж: “Брат, вкуси хлеба, лежащего перед тобой, и испей воды, дабы укрепиться; ибо я вижу, что ты изнемог от голода и жажды и от трудов путешествия”. Я отвечал ему: “Жив Господь мой! Я не буду есть и пить один, но только вместе с тобой”. Старец же не соглашался вкусить; я долго упрашивал его и едва мог упросить исполнить мою просьбу; простерши руки, мы взяли хлеб, преломили его и вкусили; мы насытились, остался даже излишек хлеба; потом мы испили воды и возблагодарили Бога; и пробыли всю ту ночь в молитве к Богу.
Когда наступил день, я заметил, что лицо преподобного после утреннего пения молитвенного изменилось, и весьма убоялся сего. Он же, уразумев это, сказал мне: “Не бойся, брат Пафнутий, ибо Бог, милосердый ко всем, послал тебя ко мне, дабы ты предал погребению тело мое; в сегодняшний день я окончу временную жизнь мою и отойду к жизни бесконечной в покое вечном ко Христу моему”. Был же тогда 12-й день месяца июня; и завещал преподобный Онуфрий мне, Пафнутию, сказав: “Возлюбленный брат! Когда возвратишься в Египет, напомни обо мне всем братиям и всем христианам”. Я же (говорит Пафнутий), сказал ему: “Отче! После твоего исхода я желал бы пребывать здесь на твоем месте”. Но преподобный сказал мне: “Чадо! Ты послан Богом в пустыню эту не для того, чтобы в ней подвизаться, но для того, чтобы видеть рабов Божиих, возвратиться обратно и поведать о добродетельной жизни пустынников братиям, ради душевной пользы их и во славу Христа Бога нашего. Иди же, чадо, в Египет, в свой монастырь, а также и к другим монастырям и поведай обо всем, что ты видел и слышал в пустыне; поведай также и о том, что ты еще увидишь и услышишь; сам же подвизайся в добрых делах, служа Господу”.
Когда преподобный сказал это, я пал к ногам его со словами: “Благослови меня, честнейший отче, и помолись обо мне, дабы я снискал милость перед Богом: помолись обо мне, чтобы Спаситель мой сподобил меня видеть тебя в будущем веке, подобно тому как сподобил видеть тебя в сей жизни”. Преподобный же Онуфрий, подняв меня от земли, сказал: “Чадо Пафнутий! Да не будет пренебрежено прошение твое Богом, но да исполнит его Бог; да благословит тебя Бог и да утвердит в любви Своей и просветит умные очи твои к боговидению; да избавит тебя от всякого несчастия и сетей сопротивника и да продолжит начатое тобой доброе дело; да сохранят тебя Ангелы Его на всех путях твоих (Псал. 90:11), да соблюдут они тебя от врагов невидимых, так что сии последние не возмогут оклеветать тебя перед Богом в час грозного испытания”.
После этого преподобный отец дал мне последнее целование о Господе; потом начал молиться со слезами и воздыханием сердечным. Преклонив колена и помолившись довольно продолжительное время, он лег на землю и изрек свое последнее слово: “В руки Твои, Боже мой, предаю дух мой!” В то время как он говорил это, его осиял с неба дивный свет, и при сиянии сего света преподобный, веселясь лицом, испустил дух свой. И тотчас послышался в воздухе голос Ангелов, певших и благословлявших Бога; ибо Ангелы святые, взяв душу преподобного, возносили ее с радостью ко Господу.
Я же (повествует Пафнутий) начал плакать и рыдать над честным телом его, сокрушаясь о том, что я так внезапно лишился того, кого так недавно обрел. Потом сняв с себя одежду, я оторвал от нее нижнюю подшивку и прикрыл ею тело святого, в верхнее же сам оделся снова, дабы возвратиться к братии не нагим. Я нашел большой камень, в котором, по устроению Божию, было сделано углубление наподобие гроба; в этот камень я и положил святое тело великого угодника Божия с приличным сему случаю псалмопением. Затем, собрав много мелких камней, прикрыл ими тело святого.
После всего я начал молиться к Богу, прося Его дозволить мне обитать на том месте; я хотел уже войти в пещеру, но тотчас перед моими глазами пещера разрушилась, финиковая пальма, питавшая святого, исторглась из корня своего и источник живой воды высох. Видев все это, я понял, что Богу не благоугодно было, дабы я жил здесь.
Намереваясь уйти оттуда, я съел хлеб, оставшийся от вчерашнего дня, испил также и воду, находившуюся в сосуде; потом, подняв к небу руки свои и возведя очи на небо, начал опять молиться. Тогда я увидел того самого мужа, которого прежде видел, путешествуя по пустыне, и который, укрепив меня, шествовал впереди меня.
Уходя с места того, я весьма восскорбел душой, сожалея, что не сподобился видеть в живых преподобного Онуфрия более продолжительное время. Но потом возрадовался душой, поразмыслив, что я сподобился насладиться его святой беседой и получить благословение из уст его; и так я шел, славя Бога.
Пройдя четыре дня, я подошел к некоей келии, стоявшей высоко на горе, имевшей пещеру. Войдя в нее, я никого не нашел; посидев немного, я начал думать про себя: “Живет ли кто в сей келии, к которой привел меня Бог?” В то время как я думал так, вошел святой муж, убеленный сединами; вид его был чуден и светозарен; он был облечен в одежду, сплетенную из вербовых ветвей. Увидав меня, он сказал: “Ты ли это, брат Пафнутий, предавший погребению тело преподобного Онуфрия?” Я же поняв, что ему было откровение от Бога о мне, пал к ногам его. Он, утешая меня, сказал: “Встань, брат! Бог сподобил тебя быть другом святых Его; ибо я знаю, по промышлению Божию, что ты должен был прийти ко мне. Я открой тебе, брат возлюбленный, и о себе, что я 60 лет пробыл в пустыне этой и никогда за это время не видал человека, который бы пришел ко мне, кроме братии, обитающей здесь со мной”.
В то время как мы беседовали друг с другом, вошли три других, подобные святому, старца. И тотчас они сказали мне: “Благослови, брат! Ты - брат Пафнутий, наш сотрудник о Господе. Ты предал погребению тело святого Онуфрия. Радуйся, брат, что сподобился видеть великую благодать Божию. Господь возвестил нам о тебе, что ты сегодня придешь к нам. Господь повелел тебе пробыть вместе с нами один день. Вот мы уже 60 лет пребываем в пустыне сей, живем каждый отдельно; в субботу же к воскресному дню собираемся сюда. Мы не видали человека, вот только ныне видим тебя единого”.
После того как мы побеседовали о преподобном отце Онуфрии и о прочих святых, спустя два часа те старцы сказали мне: “Возьми, брат, немного хлеба и подкрепи себя, ибо ты пришел издалека; подобает нам возрадоваться с тобой”. Встав, мы принесли Богу единодушную молитву и увидали перед собой пять чистых хлебов, очень вкусных, мягких, теплых, как бы только что испеченных. Потом те старцы принесли кое-что из плодов земных, и мы начали вкушать вместе. И сказали мне старцы: “Вот мы, как сказали тебе, пребываем в пустыне этой 60 лет, и всегда по повелению Божию приносились нам только четыре хлеба; ныне же, по случаю твоего прибытия к нам послался и пятый хлеб. Неизвестно нам, откуда приносятся сии хлебы, но каждый из нас, входя в пещеру свою, ежедневно находит в ней один хлеб”. По вкушении трапезы той, мы встали и возблагодарили Господа.
Между тем день склонялся к вечеру; скоро должна была наступить ночь; став с вечера субботнего на молитву, мы пробыли всю ночь без сна, молясь до утра дня воскресного. Когда наступило утро, я начал усердно просить отцов тех, дозволить мне пробыть вместе с ними до смерти моей. Но они сказали мне: “Нет воли Божией на то, чтобы ты пребывал в сей пустыне вместе с нами; тебе необходимо идти в Египет, дабы ты возвестил христолюбивым братиям обо всем, что ты видел на память о нас и на пользу слушающим”.
Когда они это сказали, я усердно начал просить их открыть мне имена свои. Но они не восхотели поведать их мне. Я долгое время с большим усердием упрашивать их, но нисколько не успел в своей просьбе. Они сказали мне только: “Бог, знающий все, знает и имена наши. Поминай нас, да сподобимся видеть друг друга в горних селениях Божиих. Всячески старайся, возлюбленный, избегать искушений и соблазнов мирских, да не будешь побежден ими, - ибо они вовлекли в погибель многих”. Выслушав эти слова от тех преподобных отцов, я пал к ногам их и, получив благословение от них, отправился с миром Божиим в путь мой [...].
Преподобный Петр Афонский, родом грек , служил воеводой в императорских войсках и жил в Константинополе . В году во время войны с сирийцами святой Петр был взят в плен и заключен в крепости города Самарры в Сирии .
Долгое время он томился в темнице и размышлял о том, за какие грехи подвергся наказанию Божию. Святой Петр вспомнил, что однажды имел намерение оставить мир и уйти в монастырь, но так и не исполнил его. Он стал соблюдать в темнице строгий пост, усердно молиться и просил у святителя Николая Чудотворца заступничества перед Богом. Святитель Николай явился святому во сне и дал совет призывать на помощь святого Симеона Богоприимца . Укрепляя узника в терпении и надежде, святитель еще раз являлся ему во сне. В третий раз он явился вместе со святым Симеоном Богоприимцем наяву. Святой Симеон коснулся жезлом цепей святого Петра и железо растаяло словно воск. Двери темницы раскрылись, и святой Петр вышел на свободу. Святой Симеон Богоприимец стал невидим, а святитель Николай проводил святого Петра до границы греческой земли. Напомнив об обете, святитель Николай также стал невидим.
Для принятия иноческого образа при гробнице апостола Петра святой Петр ушел в Рим . Святитель Николай не оставил его без своей помощи: он явился во сне Папе Римскому и рассказал об обстоятельствах освобождения святого Петра из плена, наказав Папе постричь бывшего узника в монашество . На следующий день, при многолюдном стечении народа во время Богослужения, Папа громко сказал: "Петр, пришедший из греческой земли, которого святитель Николай освободил в Самарре из темницы, приди ко мне". Святой Петр предстал перед Папой, который постриг его в монашество при гробнице апостола Петра. Папа учил святого Петра правилам иноческой жизни и держал инока при себе. Потом он с благословением отпустил святого туда, куда Бог соблаговолит его направить.
Святой Петр сел на корабль, плывший на восток. Корабельщики, во время остановки сходившие на берег, просили святого Петра придти помолиться в один дом, где хозяин и все домашние лежали больные. Святой Петр исцелил их своей молитвой.
Во сне святому Петру явилась Пресвятая Богородица и указала место, где он должен был жить до конца своих дней - Святую Гору Афон . Когда корабль проплывал мимо Афона, то остановился сам по себе. Святой Петр понял, что в этом месте ему надлежит сойти, и сошел на берег. Это было в году. С тех пор преподобный Петр провел в пустынных местах Святой Горы 53 года не видя никого из людей. Одежда его истлела, а волосы и борода отросли и покрыли тело вместо одежды.
Через семь лет бес предстал перед преподобным в виде светлого ангела и сказал, что Бог повелевает ему идти в мир для просвещения и спасения нуждавшихся в его руководстве людей. Опытный подвижник снова ответил, что без повеления Божией Матери не покинет пустыни. Бес исчез и больше не смел приступать к преподобному. Матерь Божия явилась преподобному Петру во сне вместе со святителем Николаем и сказала мужественному отшельнику, что каждые 40 дней ангел будет приносить ему Небесную манну . С того времени преподобный Петр 40 дней постился, а на сороковой день подкреплялся Небесной манной, получая крепость на дальнейшее сорокадневное воздержание.
Однажды охотник, гнавшийся за оленем, увидел нагого человека, обросшего волосами и препоясанного по чреслам листвой. Он испугался и бросился бежать, но преподобный Петр остановил его и рассказал о своей жизни. Охотник просил позволения остаться с ним, но святой отослал его домой, дав год для самоиспытания, и запретил рассказывать об их встрече.
Через год охотник возвратился с братом, одержимым бесом, и другими спутниками. Когда они вошли в пещеру преподобного Петра, то увидели, что он уже преставился к Богу. Охотник с горьким плачем рассказал своим спутникам о жизни преподобного Петра, а его брат, как только прикоснулся к телу святого, получил исцеление.
Преподобный Петр скончался в году. Его святые мощи находились на Афоне в обители святого Климента. Во время иконоборчества они были сокрыты, а в году перенесены во Фракийское селение Фотоками . С именем преподобного Петра Афонского связан переданный ему в сонном видении священный завет Матери Божией о своем земном уделе - Святой Горе Афон, который и поныне остается в силе:
Во Афонстей Горе будет покой его, то бо есть жребий Мой от Сына Моего и Бога, данный Мне, да отлучающийся мирских молв и емлющиися духовных по силе своей подвигов, верою же и любовию от души призывающий имя Мое, тамо временное свое житие проводят без печали, и Богоугодных ради дел своих жизнь вечную получат: зело бо люблю то место и хощу на том умножити чин иноческий, и милость Моего Сына и Бога имущим тамо иночествовати не разорится во веки, аще и они соблюдут спасительныя заповеди; и распространю их в Горе на юг и север, и возобладают ею от мира до мира, и имя их во всей подсолнечной хвально сотворю и защищу тех, иже тамо терпеливно в постничестве подвизатися будут.
Молитвы
Тропарь, глас 4
Мир оставил еси, Петре, Господа ради своего/ и крест восприим на рамо свое,/ на гору достигл еси Афонскую,/ якоже древле фесвитянин Илия./ И в ней пребыв пощением, и молитвами, и бдением,/ Бога милостива творя,/ и Пречистую Богородицу Молебницу предлагая,/ сего ради вопием ти:/ моли Христа Бога, да спасет души наша.
Кондак, глас 2
Удалив себе человеческаго сожительства, в пещерах каменных и разселинах пожил еси, желанием божественным и любовию, Петре, Господа твоего, от Негоже венец приял еси: моли непрестанно спастися нам.
Использованные материалы
- Статья портала Православие.ру :
- Свт. Димитрий Ростовский , Жития Святых :
Преподобный Петр Афонский
Святой Петр был родом из Царьграда. О имени и звании его родителей нет достоверных исторических сведений, а сам он был одним из схоластиков византийской столицы , и вместе c тем имел чин полководца. Так как он был искусен и опытен в воинском деле, царь многократно посылал его на войну. В один из таковых походов в пределы великой Сирии, лежащей на границе Вавилона и Финикии, попущением Божиим случилось Петру потерпеть совершенное поражение.
Он со многими другими воинами взят был в плен, и варвары отвели его в одну из сильных в Аравии крепостей, Самару, находящуюся на берегах Евфрата. В Самаре они обложили пленника тяжкими оковами и ввергли в смрадную темницу, под крепкую стражу, запретив к нему всякий вход и таким образом лишив его всякого утешения. Неся столь горькую участь, благоразумный схоластик вместо ропота стал безпрестанно испытывать себя: не был ли он сам причиной такого своего несчастья? — И вспомнил, что когда-то, не один раз, обещал он Богу оставить мир и вся яже в мире и быть иноком, а между тем - и доныне не исполнил своего обещания. Поэтому, вполне сознавая себя достойным своего злополучия, он много и жестоко обвинял себя и, таким образом, с благодарением терпел ниспосланное ему от Бога наказание.
Много уже провел времени Петр Афонский в этом горьком своем заключении и, не чая никаких человеческих средств для освобождения себя, решился просить помощи свыше, у всесильного Бога, могущего освободить его от этих тяжких уз неведомыми судьбами, как извел Он апостола Петра из Иродовой темницы. Вспомнил тогда Петр о великом чудотворце Николае, к которому всегда питал великую веру и любовь и глубоко благоговел пред его чудесами, какие творил святой для всех, с верой призывавших его в своих нуждах. Посему со многими слезами стал он вопиять к скорому помощнику всем сущим в бедах, святителю Николаю.
К теплым своим мольбам святой Петр приложил также и пост, и бдение, так что один раз в продолжение целой седмицы не вкусил никакой пищи. По окончании столь напряженной молитвы узника явился ему во сне великий Николай , скорый помощник всем призывающим его.
Великий Николай заповедал тогда святому Петру иметь терпение в трудах и, приказав ему подкрепиться пищей, стал невидим. После сего Петр еще более усилил подвиги поста и молитвы. Наконец, как бы с торжествующим видом, является блаженному Петру св. чудотворец Николай, уже наяву, и говорит: «Дерзай, брат Петр, и воздай славу Богу: наконец услышал Он наше о тебе моление, и вот великий Симеон, которого я предлагал тебе в помощники в наших к Богу молитвах, пришел освободить тебя от уз.»
Когда Петр взглянул и увидел идущего к себе великого подзаконного праведника, тогда от чудного вида небесного посетителя объял его невольный страх и трепет. Священнолепный старец Симеон имел в руке своей златой жезл и был облечен в полное ветхозаветное архиерейское облачение. Петр показал ему ноги свои, которые были забиты в дерево. Но Богоприимец коснулся жезлом своим оков, и они в мгновение ока распались, как воск от огня. Освободив таким образом Петра от уз, святой Симеон пошел вон из темницы и велел ему следовать за собой, и тотчас же они все трое - святой Николай, Богоприимец Симеон и Петр - оказались идущими вне крепости самарской. Петр от изумления это совершившееся с ним преславное чудо почитал в мысли своей сновидением.
Уверившись таким образом в истине чудного своего избавления и воздав благодарение Богу и небесным своим ходатаям Симеону и Николаю, Петр начал в точности исполнять свои обеты , данные им Господу Богу во время злострадания, - т.е. из Аравии, достигнув пределов греческих, не отправился в свою отчизну, но направил стопы свои прямо в древний Рим. Святитель же Христов Николай, однажды взяв его под свой покров, уже не оставлял своей помощью на всем пути, но, как сострадательный и чадолюбивый отец или как благой детоводитель, руководил им видимо и невидимо и скоро привел в Рим в совершенной безопасности и благополучии.
Пред вшествием Петра в Рим святитель Христов Николай явился во сне папе, которому, держа Петра за руку и указывая на него, рассказал все подробно, причем объявил ему и самое его имя и вместе с тем повелевал ему представляемого им немедленно облечь в иноческий ангельский образ при гробе святого верховного апостола Петра. Папа, встав от сна, долго размышлял о виденном им ночью. Когда же настало время Литургии, он отправился в церковь. День был воскресный. В числе многих других богомольцев в церковь верховного Апостола пришел и Петр. Папа прилежно рассматривал собравшихся молитвенников, желая узнать человека, виденного им во сне, и лишь только среди множества народа распознал его, тотчас подал ему знак, чтобы он подошел к нему.
Засим папа тотчас же, пред всем народом, облек Петра в иноческий чин . По принятии этого святого образа Петр пробыл у папы несколько времени, слушая душеполезные и спасительные его наставления. А потом папа, следуя открытой ему воле Божией, отпустил его из Рима и напутствовал святительским своим благословением. Итак, святой Петр, испросив себе у отца своего, преблаженного папы, святых молитв и, со своей стороны, пожелав ему вечного спасения и приветствовав весь его клир, вышел из ветхого Рима с усердной молитвой к Богу, да сопровождает Он его всюду всесвятой Своей волей, и скоро явился на берегу моря. Устроением Божиим случился тогда корабль, идущий на восток, - и Петр, предавая себя Промыслу Божию, вошел в него. Скоро затем подул попутный ветер, и корабль понесся по своему направлению.
В продолжение плавания святой Петр восхотел немного уснуть, и лишь только легкий сон смежил его очи, как явилась ему, осияваемая небесной славой, Царица неба и земли и указала, что «…для свободного служения Богу нет другого более удобного места, как Гора Афонская, которую Я прияла от Сына Моего и Бога в наследие Себе, дабы те, которые хотят удалиться от мирских забот и смущений, приходили туда и служили там Богу безпрепятственно и спокойно.»
Проснувшись, преподобный мнил еще зреть бывшее ему во сне Божественное видение, а потом, успокоившись немного, от всей души славил и благодарил Бога, сподобившего его видеть Божественное сие чудо. Когда же плыли они против Св. Афонской Горы, корабль их каким-то чудом остановился близ места, называемого ныне Каравастаси, и стал там как вкопанный, и Петр сошел на берег.
Оставшись один на берегу горы, святой Петр принес там прилежную ко Господу Богу молитву, а потом, сотворив знамение Честнаго Креста на всем своем теле, начал восходить на гору по некоей узкой, каменистой тропинке, едва пробитой в страшной густоте леса не стопой человеческой, а дикими зверями, — в намерении найти место, совершенно соответствующее влечениям души своей, то есть во всех отношениях удобное для глубокого безмолвия. С великим трудом и со многим потом восходил он на верх горы. Обозрев многие горы и юдоли, расселины и пропасти афонские, святой нашел наконец одну глубокую и весьма темную пещеру, так как вход в нее загромождался сгустившимися деревьями, но очень удобную для помещения. В этой пещере гнездилось безчисленное множество змей и ядовитых гадов, а еще больше демонов.
Лишь только демоны увидели святого, приближавшегося к их гнездилищу, как восстали против него со всей своей злобой, но он, презирая злобу их, решился водвориться в этом богосозданном убежище, потому что находил его во всем соответствующим святой своей мысли. Итак, призвав многомощное имя Иисуса и Пречистой Его Матери и вооружившись всесильным оружием Креста, он дерзновенно вошел в эту пещеру — и все множество бесов и гадов как дым исчезло.
После сего святой, прославляя Христа Бога и Пренепорочную Его Матерь, подвизался в ангельских своих подвигах целых 53 года. В продолжение стольких лет он не видал даже и подобия человеческого. Во все это время пищей служила ему манна, показанная Ангелом; она падала с неба в виде росы, потом сгущалась и делалась подобной меду. А об одежде, о постели, о зданиях и прочих требованиях природы человеческой он не имел и мысли: одеждой для него служила первобытная невинность; о действиях зноя, бурь и холода, одушевляясь пламенной любовью к своему Творцу и Богу и мыслью о будущем воздаянии за все свои страдания, он не безпокоился; ложем была для него земля, а покровом служило ему украшенное звездами небо. Одним словом — он как безплотный жил на земле неземным образом; до того же времени, как показана была ему манна, питался кореньями и пустынными зельями.
Предание
Бог восхотел явить ангельскую жизнь Своего угодника людям и устроил это таким образом. Один охотник, для ловли зверей пришедши на Гору Афонскую, обошел уже много на ней мест и наконец достиг до того места, где святой проводил равноангельскую свою жизнь. Недалеко от пещеры Петровой увидел он одну огромную и красивую лань и при виде такой хорошей добычи, оставив преследование всех других животных, целый день ухищрялся поймать только это прекрасное животное. Лань, как будто кем руководимая, долго избегала преследований ловца и наконец остановилась у самой пещеры святого. Ловец долго гнался по следам ее и теперь, почти уже догнав ее, только было хотел бросить стрелу, как вдруг в правой стороне пещеры увидел некоего человека с предлинной седой бородой, с белыми на главе волосами (покрывавшими до половины тело его) и не имевшего на себе никакой другой одежды, кроме травных листьев.
Святой рассказал ловцу, откуда он сюда пришел, сколько уже времени здесь живет и чем питается, какие претерпел страдания ради небесных утешений, какие имеет утешения в своих скорбях и какие получил залоги вечного блаженства: словом, описал ему подробно всю свою жизнь.
Итак, славя и благодаря Бога, что сподобился видеть такого Его угодника, ловец удалился домой и, живя там, провел весь следующий год по наставлению святого.
По окончании этого года ловец, взяв с собой двух иноков и своего брата, прибыл на Святую Гору. Вышедши на берег Афона, все они отправились к пещере святого Петра. Ловец, имея большую против своих спутников любовь к нему, предупредил своих спутников и достиг пещеры его прежде других, но — какое горе! — он нашел святого уже скончавшимся о Господе; руки его были крестообразно сложены на персях, очи, как следовало, закрыты, и все тело честно лежало на земле.
Преподобный Петр скончался в 734 году. Его святые мощи находились на Афоне в обители святого Климента. Во время иконоборчества они были сокрыты, а в 969 году перенесены во Фракийское селение Фотоками. И здесь также от святых сих мощей совершились безчисленные чудеса, в радость и утешение пришельцев и туземцев, во славу Единосущной Троицы, в честь и похвалу преподобного и богоносного отца нашего Петра, подвизавшегося на святоименной Горе Афонской вышечеловечески.
В Православной Церкви почитается примерно тридцать святых с именем Петр. Святой Петр Афонский не является самым известным из них, но и не принадлежит к тем, память о которых осталась лишь в виде одного упоминании каким-либо синаксарем: ему посвящено два текста – один повествовательный и один богослужебный.
Канон святому Петру Афонскому
Канон святому Петру написал Иосиф Гимнограф. Имя автора устанавливает terminus ante quem относительно времени составления канона: это – 886 год, в который, как считается умер Иосиф. Тем не менее, можно установить и более точную дату.
Действительно, рассказ об обретении неких чудотворных мощей на Афоне, о котором упоминает канон, легче мог стать известным в Салониках, чем в Константинополе. По всей видимости Иосиф, который опирался при составлении своего канона на устную традицию, обнаружил материал о его деятельности в Салониках, куда он прибыл примерно в 831 г. и где пробыл до окончательного своего ухода, случившегося немного ранее 841 г. Иосиф составил свой канон во время своего пребывания в Салониках или несколько позже. Таким образом составление канона следует поместить между 831 и 841 годами.
Краткий обзор тематики канона
Церковь показывает тебя как нового Петра; ты умертвил свои члены и возродил свою душу, укрывшись в горах и пещерах и борясь со страстями и низменностями; твои мощи, скрытые много лет, теперь явились для нашего спасения, источая волны исцелений и благодатное миро; ты ученик и тезка верховного Петра; фимиам Христов, своим миром, которое ты изливаешь от своих мощей, ты вдохновляешь мучеников и прогоняешь страсти; необитаемая пустыня и крутые скалы говорят о твоих трудах и подвигах; ты населил гору Афон как Илия гору Кармил; твое миро проистекает от твоих мощей и привлекает своим ароматом верующих; стань посредником для всех нас, с верой и благоговением притекающих к тебе.
Очевидно, что историческое содержание очень скудно: некий аскет жил какое-то количество лет в самых неприступных частях Афона; его мощи были найдены годы спустя после его кончины; Церковь признала его святость и установила празднование дня его памяти. Такова хронология составления канона, которая с исторической точки зрения имеет особое значение: если, что кажется вероятным, канон был составлен в 831-841 годах, то это означает, что по крайней мере с начала IX в. монахи жили на Афоне, а с середины этого века весть о них стала распространяться, что видно также из других источников.
Житие святого Петра Афонского
Некий афонский монах по имени Николай где-то в конце X века написал житие Петра Афонского. Произведение состоит из трех отдельных частей:
- Чудо св. Николая, которым был облагодетельствован некий Петр Схоларий, которого автор произвольно отождествляет с Петром Афонским.
- Описание жизни Петра, который провел «пятьдесят лет» в пещере на Афоне.
- Чудеса, произошедшие во Фракии и которые автор приписывает мощам Петра Афонского, хотя по всей видимости речь идет о некоем местном святом.
Пещера на склонах Святой Горы Афон
Следовательно, только средняя часть жития может быть использована для обоснования исторического существования Петра и может дать сведения об образе жизни монахов на Афоне в IX веке.
К сожалению действительность опровергает эту надежду: автор жития не предоставляет никаких новых сведений, поскольку канон Иосифа, переполненный общими местами известными в агиографии, является единственным источником, из которого берется информация. Следовательно, житие святого Петра Афонского мы не будем использовать в качестве источника, разве только в случае, когда оно дает сведения об образе жизни афонских монахов в эпоху, когда жил сам автор, то есть в последней четверти X века.
Развитие почитания святого Петра Афонского
По сведениям из источников мы можем проследить постепенные этапы религиозного почитания пустынника Петра, до того момента, пока оно не оформилось окончательно. В первые десятилетия IX века в одном пустынном месте Афона были обнаружены мощи некоего пустынника. Конечно, в том месте сохранилась и память о некоем подвижнике по имени Петр; соединение обретения и памяти об подвижнике произошло само собой и вероятно справедливо. Сразу после этого или же несколько спустя окрестные монахи стали воздавать останкам религиозное почитание. Эта традиция признания святым сразу после обретения мощей была весьма распространена, несмотря на осуждение ее Церковью. После установления почитания, естественным стало совершение ежегодного богослужебного дня памяти, очевидно в день годовщины обретения мощей. Несомненно, что почитание распространялось афонитами не только на конкретного подвижника Петра, но и на всех безымянных и незаметных героев подвижнической жизни.
Сколько времени прошло между началом его почитания на Афоне и составлением канона в честь Петра Иосифом Гимнографом останется неизвестным навсегда; однако очевидно, что это не было большим промежутком времени.
Сведения, которые приводит Иосиф (глубоко укорененное почитание, преданность дню его памяти, молебное прошение о его заступничестве) обогатились бы намного больше, если бы два этих события были разделены большим промежутком времени.
Согласно со всем вышесказанным, кажется логичным, что почитание Петра укоренилось сперва в месте обретения его мощей, но весть о нем быстро распространилась далее: в одной Минее за июнь из монастыря Акаталипту в Константинополе, датируемой концом X века, содержится старое последование святому Петру. Значит, следует полагать, что этот монастырь, по крайней мере некоторое время, совершал память святого Петра Афонского. Напротив, типикон Великой Церкви не содержит никаких следов почитания святого Петра. Исходя из того, что византийские монастыри свободно формировали свои богослужебные уставы, тот факт, что один столичный монастырь прославлял Петра среди своих святых в X-XI веках, не означат, что Великая Церковь признавала Петра святым в ту эпоху, а также что Петр в какой-то момент перечислялся среди святых в ее типиконе. Тем не менее, следует признать, что память святого Петра совершалась и за пределами Афона в XII веке, так как одна из Миней этого периода, происхождение которой не связано с Афоном, содержит последование Петру.
Эти две упомянутые Минеи – древнейшие рукописи, которые содержат последование святому Петру, дают нам одну важную информацию: в них день памяти помещен на 22 июня, а не на 12 июня – день, который будет установлен позже и до сегодняшнего времени останется днем памяти Петра Афонского вместе с египетским подвижником прп. Онуфрием. Два этих празднования были вначале отдельными, но близкое расположение в богослужебном календаре двух святых, которые прославились сходными аскетическими подвигами, в результате привело к объединению двух празднований в один день – в годовщину наиболее известного из них – святого Онуфрия. Когда именно это произошло теперь узнать уже невозможно.
Преподобные Петр Афонский и Онуфрий. Икона. До 1577 г. 47 х 32. Монастырь Дионисиат (Афон).
Теория о том, что Иосиф Гимнограф объединил два последования не имеет под собой основания, так как рукописи, датированные одним или двумя веками позднее эпохи Иосифа, продолжают разделять два этих празднования. Объединение празднования Петра и Онуфрия произошло на Афоне, на котором монахи испытывали глубокое уважение к подвижникам пустыни, а день памяти Петра, хотя и не прекращал совершаться совсем, тем не менее потерял часть своего блеска между XI и XIV веками. Перенесение памяти святого Петра с 22 на 12 июня, произошло вероятно с XI века. Остается под вопросом совпало ли это изменение дня памяти со значительным угасанием ревности афонитов по отношению к святому Петру. Во всяком случае, ни одна рукопись за пределами Афона старше XV века не содержит его жития и ни одна Минея за пределами Афона, кроме того, что было описано выше, не содержит его последования. Напротив, его почитание, которое как было сказано, несколько угасло в течение XII и XIII веков и на самом Афоне, начиная с XIV века снова вернулось с прежним блеском и с того момента не прекращало развиваться.
Преподобные. Макарий, Онуфрий и Петр Афонский. Икона (Новгород. Конец XV в. 24 х 19. Из Софийского собора. Новгородский музей.
Любопытно, что в XV веке в Новгороде появляется икона, которая свидетельствует об объединенном почитании не только св. Петра Афонского совместно с прп. Онуфрием, как пустынников, отличавшихся самым аскетичным образом жизни, но включает также образ прп. Макария Великого, имевшего сходное житие.
ЛИТЕРАТУРА
По материалам книги: Παπαχρυσάνθου Δ . Ο Αθωνικός μοναχισμός. Αρχές και οργάνωση. Ελληνική έκδοση βελτιωμένη και επαυξημένη. Αθήνα, 1992. Σ. 85-92.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Всех вас, дорогие братья и сестры, поздравляю с воскресным днем! Сегодня в Священном Писании мы слышали такое повествование:
Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?
Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.
Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?
Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, ка́к всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!
Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6:22-33).
Эти слова должны для нас быть девизом, чтобы приблизиться в нашей жизни к Царствию Божию. Чтобы мы не искали благ мирских, ибо этого ищут язычники, но Господь знает все наши потребности и подаёт всё, что нам необходимо на каждый день. И если мы все свои надежды возложим на Господа, то всегда будем накормлены, одеты, и всё, что нужно будет на каждый день, у нас будет, но для этого необходима вера .
Недаром Господь указывает на глаза – это тот орган, который связывает нас с внешним миром. Какие у нас глаза, такая у нас и душа, так и смотрим мы на мир. И если в наших глазах мир чёрно-белый, значит такой наш внутренний мир. И только тот, у кого правильное зрение, видит в полноте всё, что создано Творцом. Но люди заблуждаются, воспринимая этот мир в черно-белых красках. Господь указывает на сложные вещи в очень простых словах, как в сегодняшнем Евангелии.
Сегодня вспоминаются два великих человека, которые исполнили сказанное в сегодняшнем Евангелии. Это преподобные Пётр Афонский и Онуфрий Великий. Эти люди искали Божией правды и нашли её.
Чем же прославился Онуфрий Великий? Он из числа тех подвижников, которые подвизались в четвёртом веке в Фиваидской пустыне. И как жил Онуфрий Великий? В постоянном богомыслии и молитве. И за эту молитву Господь его не оставлял. Там, где подвизался святой, открылся источник чистой воды и выросла финиковая пальма с двенадцатью ветками, и каждый месяц каждая последующая ветка плодоносила по очереди. Так преподобный питался с каждой ветки в течение всего года. Это лишний раз нашло подтверждение словам из Евангелия, что не стоит заботиться, что есть или что пить. Онуфрий молился, работал Господу, и Господь его питал, одевал, оберегал и сохранял.
В конце земного странствования преподобного пришёл к нему другой подвижник – Пафнутий, которому и поведал он все о своей жизни и подвигах. Преподобный Онуфрий завещал Пафнутию сохранить и передать рассказ о его житии всем братьям-подвижникам и всем христианам ради их спасения.
Когда святой отошёл ко Господу, Пафнутий его похоронил и стал молиться, чтобы Господь разрешил ему остаться на этом святом месте. И только он начал молиться, тут же пещера разрушилась, дерево засохло, и источник иссяк. Это было знамением воли Божией Пафнутию вернуться в свой монастырь.
Преподобный Пётр Афонский жил в седьмом и восьмом веках, и можно сказать, что это был первый насельник Святой Горы Афон. В своё время попал он во вражеский плен, терпел тяжёлые лишения. Святой спрашивал себя: «За что Господь меня вот так наказывает? Что я сделал такого плохого, что я терплю такие лишения?». И вот, находясь в оковах в тюрьме, находясь в таком состоянии, он вспомнил, что давал обет Богу стать монахом, а потом все забыл. Он начал молиться, поститься и говорил внутри себя: «Если Господь выведет меня из тюрьмы, то я исполню свой обет». И вот ему явились святитель Николай и святой Симеон Богоприимец и освободили чудесным образом его из плена.
Затем святой попадает к папе римскому, и у мощей апостола Петра его постригают в монахи. Он искал воли Божией и искал, где понадобится его жизнь и молитва. Он получает откровение от Пресвятой Богородицы и вот после этого отправляется на Гору Афон. Этот полуостров стал уделом Пресвятой Богородицы. Когда Пресвятая Владычица Богородица ступила на полуостров Афон, то языческие капища обрушились, и Пресвятая Богородица пообещала, что будет Покровительницей этого места и будет покровительницей монахов, которые будут здесь подвизаться. И около 50 лет подвизался Пётр Афонский на Афонской Горе, ни с кем не общался, но только пребывал в молитве.
Этот святой очень дорог моей душе. Я услышал о нём из фильма о Святой Горе Афон и узнал, что это был первый монах этой Святой Горы. Ему было очень тяжело. Другим было уже проще, потому что другие уже пришли на готовое место. А 50 лет молитвенного подвига Петра Афонского сопровождались тяжёлыми искушениями. Враг всячески старался увести его из этого места. Это были и воры, и разбойники, и змеи с гадами, и сновидения. После враг начал уже искушать Петра Афонского видом Ангела, предлагая ему уйти в мир на проповедь, на что Пётр Афонский сказал: «Я послушаю только Пресвятую Богородицу. Если это будет угодно Ей, то я уйду с этого места».
И вот, претерпев все искушения, Пётр Афонский остался твёрдым, и враг рода человеческого отступил. После этого Господь даровал ему утешение. Пётр стал питаться манной, которую приносил ему Ангел каждые 40 дней. Это ещё раз нам напоминает о словах: «…не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?» (Мф. 6:31). Вы работайте для Господа, обо всём остальном Господь побеспокоится Сам. Господь нам даст всё, что нужно.
Пётр Афонский жил на Афонской Горе самостоятельно и питался только манной небесной. Современному человеку это может показаться сказкой, но мы, верующие, знаем, что это правда.
Что же нам нужно самим делать? Нам нужно не лениться, укрепляться в трудах и молитве и стремиться к Царствию Небесному, о котором нам говорит Евангелие. А мы ищем не Царствия Небесного, а удобных мест, комфорта, а Царствие Небесное придёт как-нибудь потом или потом мы его начнём искать. Мы не должны себя жалеть, а должны трудиться, активно искать Царствия Небесного. Если мы будем себя подстёгивать постоянно, то душа наша привыкнет к трудам и получит от Бога благодать.
Кто за собой наблюдает, тот видит, что как только мы начинаем молиться, то сразу же проявляются все наши слабости. Мы хотим всё это бросить, оставить, у нас болят ноги, у нас появляются срочные дела, мы хотим отдохнуть. Святые отцы говорят, что в такую минуту нам нужно самому себе сказать: «Я лучше умру, но никуда не сойду с этого места, не оставлю молитву!» И тут же искушение проходит.
Нам с вами надо приобретать силу для того, чтобы пребывать в молитве и поиске благодати. Пусть преподобные Пётр Афонский и Онуфрий Великий нам в этом помогают своими молитвами!
